Ну кто бы знал, что это мент, ведь он был в штатском,
А Осип зарядил не разобрав в пылу.
И не успел он по карманам разобраться
У рaзвалившегося дяди на полу.
Как вдруг откуда-то братья его по классу,
И ну выкручивать суставы за спиной.
Он пожалел, что зарядил менту с атаса,
Уже когда попал в клоповник мусоркой.

Припев:
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
А мы тебя подлечим.
Раз, два, три по почкам,
Раз, два, три попечени,
Потерпи браточек,
Уж они тебя подлечат.

Там били так, что пару раз он отключался,
И от ударов снова приходил в себя.
А дай в обратную, так там бы о остался,
Его скормили бы как булку голубям.
И потоптались там по ребрышкам жигана,
И вбили ненависть к кокарде мусорской.
И если Ося бъет кому в табло по пъяни,
То без свидетелей и тьфу,тьфу,тьфу живой!

Припев. 2 раза.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

А сечку жрите, мусора, сами,
Ушатый кумовой торчит в сидке,
А завтра брошусь я к своей маме,-
Все отмотал, пришла моя скидка.

На Сотке мне Тигун сказал:
Сядь-ка! Ты не спеши, а то ведь забудешь,-
Зайдешь в слободку - там живет Надька,
Скажи ей - от меня,- и жить будешь.

Уже и солнце высоко в небе,
И мало-мальски в голове ясно,
Да я бы спился, сам собой не был,-
От горя, потому как нет счастья.

Законов нет, для них ведь зек - падаль,
От коммунистов беспредел всюду,
По мне так раз гульнуть - да жить надо,
Под молотки козлов всех, бля буду!

Давай, давай, красючка!
Не в кредит танцуешь - новыми пятихатками плачу!
Да ты выпей, красотуля, шампанского,
Выпей, на бундершафт с Минахемом,-
Он месяц кроме своей баранки ничего не щупал!
Давай, давай, милая, тверичанка моя!
Ты ж ножками, ножками давай!
Душа за Россию болит!..

Так думай сам, куда идти к доке,
Дела потом, я в слободу к Надьке.
Надюха центровая, вся в соке,-
Открыла дверь - я онемел - Здрасьте!

И нашу жизнь - ее кропит кольщик -
Надюха лечит, как бальзам раны.
Спасибо, милая, за ту ночку,
Которую провел в любви храме.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

И вот опять пришла красавица-зима,
Пушистый снег ложится снова на дома.
И этот белый снег напомнит мне о том,
О тех далёких днях, что были мы вдвоём.
Я вспоминаю этот вечер, этот снег,
Я вспоминаю твой весёлый звонкий смех,
Я вспоминаю ясную нежность твоих глаз,
О, сколько б отдал я, чтоб с ними быть сейчас.

Припев:
И в той далёкой, самой дальней стороне,
О, как я счастлив был с тобой наедине,
А вот теперь лишь белый снег кружит,
И моё сердце в одиночестве грустит.

Я не забуду этих первых дней любви,
Но если б знал ты, как мне дороги они.
И каждый год, когда приходит к нам зима,
Я вспоминаю о тебе, любовь моя.
Я вспоминаю этот вечер, этот снег,
Я вспоминаю твой весёлый звонкий смех,
Я вспоминаю ясную нежность твоих глаз,
О, сколько б отдал я, чтоб с ними быть сейчас.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Я назвал тебя своей потерей,
А удачу - мимолётной птицей.
А ведь я в тебя, как в счастье, верил.
Ну, как знаешь, я хочу проститься.
И пусть фраер тот, о ком ты плачешь,
Приласкает через год разлуки,
Он обрадуется, не иначе,
И поднимет, может быть, на руки.
Он рассыпается в тёплом слове,
Поцелует - это непременно,
И до гробовой доски лябовью
Назовёт тебя закономерно.
Браво, милая, всё очень просто,
Жаль потерянного время столько.
Для чего я всё смотрел на звёзды,
Для чего мы целовались столько?!
Не ругались мы, ушли красиво,
Жизнь столкнула, чуть побаловала,
Сблизила на миг и разлучила,
На прощанье не поцеловала!
Ну да ладно, что и было - в прошлом,
Виноват, конечно же, опять я.
Помни только об одном хорошем,
Ну, большого тебе, в общем, счастья!

А я пою, я не грущу,
Пускай грустит тот фраерок позорный,
Он шебутной и ещё какой,
А я? - А ты же наш, тверской!
У нас в Твери народ простой, но гордый!

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

В каждом городе стремления выше,
В каждом доме не доплакан плач,
На эстраду в ресторане вышел
Грязный и оборванный скрипач.
Повернувшись медленно, но жутко,
Повернул огромные глаза.
Даже пообляденели проститутки,
Сразу все замолкли голоса.

Припев:
Cкрипка, без тебя жить не могу я -
Пой, ты, моя скрипка, плач.
Пусть тебя, как девушку нагую,
До утра насилует скрипач.

Музыка, мелодия, улыбка,
Шёпот о любви, ослабших губ.
Он играл, и не выпадала скрипка
Из его окаменевших рук.

Я душой и телом весь израненный,
Каждый день кого-то хороня.
Может кто чахоточно-румяненький
Передаст открытку за меня.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Я пришёл в ресторан, сжав червонец в руке,
Я смотрю в эти пьяные рожи,
Там у официантки узлы на чулке,
Видно, модный чулок, но заношен.

Хоть у лысого фраера сопли текут,
Он сморкает в платочек культурно.
Если в женском сортире ещё не блюют,
Значит, кончилась водка в "Лазурном".

У зашторенных окон, в высоком углу,
Взяв за талию, шепчет на ухо,
Приглашает летёха на стопку к столу
Молодую губастую шлюху.

Её полная грудь столько видела рук
И из этих же рук столько сотен...
Она знает по опыту и от подруг:
Офицеры скупы при расчёте.

Но сегодня здесь мелочь, и ей не фартит,
Зал прощупала опытным взглядом.
"Надо хапать летёху, а то побежит
Через стол к белокурой заразе..."

Юбилей всем хорош, и шалит, как школяр,
Льёт вино толстой даме на платье,
Завалился на стол, громко ржёт юбиляр,
Бултыхая медалью в салате.

Напоследок, оркестр собрал всю толпу
И последний заказ отыграли...
Я с червонцем стою, яблоко на снегу,
Мне сегодня амнистию дали...

В Лазурном - 4

Ты ж подойди ко мне, чтоб я видел,
Как тяжело вздымает грудь.
Я плюну на пол и тебя приму сидя,
Не встану руку притянуть.
Застопорило так, в одном кадре,
Как на открытке, улыбнись,
Ну что ты бздишь, тебе оно надо?
Ты ж накосячила за жизнь...

А в этой жизни ох как лёд тонок,
Больнее нет, душа болит.
Твои слова меня не тронут
И огонёк не загорит.
Я знаю, милая, ты ждёшь ночи
Чтобы припасть к моим ногам,
А там слезами и всем прочим
Ты мне разрядишь мой наган...

Ну расскажи мне, мышь, как ты пела,
И как тебе ласкали фейс,
Как шарил Витя по груди белой,
Как вели туз на интерес.
Тебя с России отпустил Чёрный,
Тебя и он не пристрелил.
Мой перстень носишь - ну носи, чёрт с ним,
Я про него уже забыл!

Теперь не будем вспоминать время,
Когда ты шлялась по дворам,
Тебя купил у Шлёмы-еврея,
А Дилабул приблизил к нам.
Не напрягайся и не мни ноги,
Не делай вид, что рада мне.
За красоту твою прощу многих,
Но Витю-суку - вовсе нет!

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Весна опять пришла,
И лучики тепла
Доверчиво глядят в мое окно.
Опять защемит грудь,
И в душу влезет грусть,
По памяти пойдет со мной.
Пойдет, разворошит
И вместе согрешит
С той девочкой, что так давно любил.
С той девочкой ушла,
С той девочкой пришла,
Забыть ее не хватит сил.

Припев:
Владимирский централ - ветер северный,
Этапом из Твери - зла немеряно,
Лежит на сердце тяжкий груз.
Владимирский централ - ветер северный
Когда я банковал - жизнь разменяна,
Но не "очко" обычно губит,
А к одиннадцати туз .

Там под окном зэка,
Проталина тонка,
И все ж ты недолга, моя весна.
Я радуюсь, что здесь
Хоть это-то, но есть,
Как мне твоя любовь нужна.

Владимирский централ 2 (Еврейский арестант)

Согнали как-то на централ воров в законе
Мочились суки в прохоря в тюрьме и в зоне
А потому что там где вор скощуха зэку
Блатному урке и простому человеку

А над Владимиром висел багровый месяц
И кто-то в камере запел грустную песню
И грело души всем зэка той песни пламя
Короче кажутся срока, когда поют о маме

Припев.
А песню грустную в тюрьме поет
Один еврейский арестант
И слово "мама" каждый узнает
Грузин, русак и брат цыган

Он песню пел с такою грустью, не жалея
Как может петь и тосковать душа еврея
И уважением прониклись арестанты
К еврейской маме и босяцкому таланту

Далее поется на иврите:

Бахур еhуди шейошев ба-келе
Шар земер аль има шело
А-земер пашут ве-ацув мимэйле
Севель ве-тиква бишвило.

Аити типеш, аз тислехи ли, ими,
Хаваль, ше-эйн ли хофеш hайом.
.. ве-ад ахшав маамин,
Ше-ошер ба кмо халом.

Перевод:

Еврейский парень, который сидит в тюрьме
Поет мотив о своей матери
Мотив прост и грустен сам по себе,
Страдание и надежда для него.

Я был глупцом, так прости меня, моя мама.
Жаль, что нет свободы у меня сегодня.
И до сегодняшнего дня я верю,
Что счастье приходит, как сон.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Туман в Петербурге, в Москве - снег и стужа,
В Твери - жаждой маются так...
С похмелья вся Соменка, Площадь и Южный,
И на Пролетарке - сушняк.

Припев:
Водочку льем, водочку пьем,
Водочкой только живем.

Бочтарь на "Форде" жмет на газ до отказа,
Наверно, в "Лазурный" спешит!
Да въехал с похмелья с моста в нефтебазу,
А "Форд" на ремонте стоит...

С похмелья с утра пиво пенное лили
Михалычу и Парику.
Те пива попили - как снова родились,
Не то, что посля кефирку...

Купите кассету - прокрутим немножко,
Там Круг свои песни поет...
Вы Круга не знаете? - Гляньте в окошко -
Он сам в этой будке и пьет.

Мы знаем, что пьянство вредит организму,
Но есть один хитрый секрет:
Поставьте себе в жопу с водкою клизму -
И запаха нет, и в дуплет.

Туман в Петербурге, в Москве - снег и стужа,
В Твери - жаждой маются так...
С похмелья вся Соменка, Площадь и Южный,
И на Пролетарке - сушняк.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Но вот сынок мой порох отсырел,
Ломлюсь на помиловку к центровой.
Сегодня пьем и отдохнем от дел,
Иду туда, где воля и покой.

Пр.:
Уже и свечи там горят
И белой пеной водопад
Шампанского зальет
И за душу берет...

Иду туда, где воля и покой
И не дай бог примеривать косяк,
А если и прийдется погореть,
Ты постарайся, чтоб не просто так.

Уже и свечи там горят,
И белой пеной водопад
Шампанского зальет,
И за душу берет...

И Златоуст и Лебедь и Централ
И северные злые лагеря, -
Хоть много я по жизни потерял,
Но знаю - я ее не прожил зря!..

Уже и свечи там горят,
И белой пеной водопад
Шампанского зальет,
И за душу берет...

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Под окном на зеленых ветвях
Расчирикались ранние пташки.
Воробьи, вы ж воры, как и я,
И у вас воровские замашки.

"Чик-чирик" - видно твой голосок
Так чуден, что не садят и в клетку,
Потому и воруешь, браток,
С желторотства, как я с малолетки.

Ничего никогда не жалел,
До последнего - водка и бабы.
А когда на общак залетел,
Грели плотно весь срок и не слабо.

Да батя-вор не дождался, ушел,
А я не знал, я далеко был где-то...
Да я б воробышком, да так и пошел
К маме, к дому да с ветки на ветку.

Кто сидит, кто в бегах от ментов
За границу и снова в Россию.
Босяки топчут пыль городов,
Почему? Вы ж у них не спросили...

Вы ж чуть что - при побеге стрелять,
Что для вас человек - раз ворюга!
А я ведь тоже хочу погулять,
Жить с детьми и любимой подругой.

И поэтому доля моя,
Как у тех воробьев, от китайцев
Воровать да скакать по ветвям,
Прыгать с места на место, скитаться.

А дома мама по-прежнему ждет,
Для нее я родной и желанный,
А я не вижу ее третий год,
А приеду - возьмут, как ни странно.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Помолчим и все сбудется верь
Есть на свете счастливые дни
После долгих и трудных потерь
Возвращаются снова они.
Их дорога не так уж длинна
Версты счастья короче на шаг
И немного осталось вина,
Так давай помолчим просто так.

Помолчим о пропавших друзьях,
Помолчим добрым словом о них.
И представим что будто на днях,
В этот вторник мы видели их.
И не будем гадать на туза,
Будем верить, а вера спасет.
Помолчим, все успеем сказать,
Даже больше, но только потом.

Помолчим о несбывшихся снах,
Пусть душа отдохнет от звонков,
Ключ в замке повернет тишина,
И за печкой не слышно сверчков.
Убеждаюсь в ненужности слов,
Вы другим расскажите уже
Сказки Венского Леса ментов,
О раскаянии и о душе.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Родную нашу Тверь найдете вы на карте,
Дорога двух столиц Е-95.
Все как одна семья,ещё со школьной парты,
Наставники ГАИ,соратники,друзья.
Все как одна семья ещё со школьной парты,
Наставники ГАИ,соратники,друзья.

И в дождь и в снегопад,когда хозяин даже
Собаку за порог не выгонит гулять.
Мы каждый день в наряд,мы каждый день на страже,
И долг святой для нас-законность соблюдать.
Мы каждый день в наряд,мы каждый день на страже,
И долг святой для нас-законность соблюдать.

Гордимся мы за тех,кто долг свой выполняет,
Кто совесть не продал,хоть трудно мы живем.
Но криминальных драм никто не отменяет,
И на посту порой мы жизни отдаем.
Но криминальных драм никто не отменяет,
И на посту порой мы жизни отдаем.

Мы никогда судьбе не плачемся в жилетку,
Трудней работы нет в системе МВД.
И пусть о нас кино снимают очень редко,
Храни Вас всех судьба в лице ГИБДД.
И пусть о нас кино снимают очень редко,
Храни Вас всех судьба в лице ГИБДД.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Давай поговорим
О нас с тобой потом,
Чтоб как-то снять с души
Ошибки наших судеб,
Давай поговорим
И вспомним обо всем,
Что было так давно,
Чего уже не будет.

Я чушь тебе мелю,
А думаю о нас,
И вроде не смотрю,
А все равно все вижу.
Как смотришь ты за мной,
И кажется, сейчас,
Ты хочешь, чтобы я
Подсела к тебе ближе.

Давай поговорим,
Хоть знаем я и ты,
Что все слова давно
В душе перегорели.
Но в памяти моей
Так много теплоты:
Я помню мы с тобой
Глаза в глаза глядели.

Я думал, постарел,
Все в прошлом и забыто,
Ты веришь, сколько лет,
Но каждый раз щемит
Вот мы с тобою здесь,
А юность наша где-то
Как хочется туда,
Туда где не болит.

Давай поговорим,
Ни повода ни слова,
И скроем ото всех
Привязанность свою.
Я помню слово в слово,
Как будто ты мне снова
Сказала:"Я тебя
По-прежнему люблю..."

Не думать о тебе
Мне выше моих сил,
Пусть даже столько лет
У наших с тобой судеб,
Ведь так как ты меня
Никто не полюбил,
Как жаль, что ничего
У нас уже не будет...

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Всё было так, как в день последней встречи,
Луна и звёзды стали вдруг бледней,
В глазах поплыл зелёный пьяный вечер,
Качаясь на верхушках тополей.
И будто бы и не было разлуки,
Цвела сирень, а в небе звездопад,
И на плечах твои родные руки.
Как много лет, как много лет назад.
И на плечах твои родные руки.
Как много лет, как много лет назад.

Припев:
Две судьбы, две слезы,
Две снежинки, две мечты,
На ресницы нам упали
С бесприютной высоты.
Две судьбы, две звезды,
Две разлуки, две беды,
Слишком долго к нам летели
И сгорели до золы...

И голуби на крыше замолчали,
И серебром покрылись тополя,
Цветы сирени видно проболтались,
Всё рассказали про тебя и про меня.
От прошлых лет куда нам грешным деться,
Их не вернуть, они не прилетят,
Как сизаири, как два бездонных сердца,
Как много лет, как много лет назад.
Как сизаири, как два бездонных сердца,
Как много лет, как много лет назад.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков