Я в горах видел судеб прах, Бога видел не раз в делах
И встречал столько раз зарю, и не раз думал, что сгорю
Ху & Ху здесь любой поймёт, Кто повидло, а кто сдесь мёд
Кто горушка, а кто гора, в ком есть жизнь, а кто зола

Ты со мной, или не со мной, я же волк, на пути не стой
Если другом назваться смог, не торгуйся за мяса кусок
В дружбе выгоду не ищи, этот трудный обоз тащи
А споткнусь, то подставь плечо, на душе станет горячо
Мне рубашка моя мала, оторвался я ото дна
И трещу от того по швам, и прикид превратился в хлам
Слышен всюду собачий лай, значит, будет охота, знай
Будут снова нас гнать на флажки, сливки общества, корешки

День свернул тропой на закат, отстоял свой пост как солдат
Прыгнет ланью закат во тьму, небо выкатит глаз- луну
Горы это заветный край, населённый Богами рай
Покорил, гордо крикнет лох, только горы не любят блох

Ты идёшь, пусть тебе повезёт, не споткнись, будет гололёд
Бог с тобой, и удачу в путь, не пытайся судьбу обмануть
Хмель внутри, но не от вина, бублик помни, всегда дыра Не меняй рай на каравай, если сможешь, мой друг летай

Я в горах видел судеб прах, и друзей, что не приделах
И встречал столько раз рассвет, но туманным был часто свет
Слышен всюду собачий вой, у меня на пути не стой
Не зови дружбу друг игрой, ты со мной, или не со мной

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Обкумарился вечер, щёки мне оттопырил.
Я собрался на встречу и цветочков натырил.
Я пацан - на понтах, хоть по возрасту - шкет.
Толк я знаю в цветах, мне четырнадцать лет.
Расфуфырился крепко: знай Героя, Страна!
У меня сверху кепка, и прикид пацана.
Как зовут-то, конфетка? Угадать? Ну, кокетка!
А в кормах шкета - жёлтые монетки,
И гуляет лето в мыслях малолетки.
И в глазах у пацана крутят карусели,
И от газировки в голове качели.
На макушке - кепка, модная, блатная.
Ну, повеселимся? Я пока не знаю...
Не сопи, конфетка, на, возьми цветочки.
Я от хулиганов наточил заточку.

Зырь, конфетка буржуя, щёки важно раздул.
У него Колька- кореш портмоне умыкнул.
Что, малышка, дуркуешь, не царапайся, кошка.
Кореш детскому дому купит ящик морожка.
Стала грустной конфетка, я её чмокнул гордо.
Покраснела кокетка, и - с размаха мне в морду.
Кореш умер от смеха, чуть в дурдом не попал.
От такого успеха кепку я потерял.

Детство кануло в годы, годы - как теплоход.
Мы отстали от моды, нас по жизни несёт.
Кореш круто попал, не одну прошёл ходку.
Меня кормит вокал и лужёная глотка.
А года - как вода, убегают сквозь пальчики.
В прошлом мы навсегда - босоногие мальчики.
Сколько время прошло, сколько кануло лет.
Идёт дама в кино, ну, а рядом с ней - Шкет.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Куда не глянь - рассыпан серый снег.
Я не дождусь, когда же он растает.
А время подло замедляет бег,
И торопиться вовсе не желает.

Как тяжело за сутки до весны
Душа моя уставшая тоскует.
Надежды нет, а это - просто сны.
Зачем тогда кукушка мне кукует?

А запах пробуждения тайги
Пьянит и будоражит в венах кровь.
Прошу надежду: "Выжить помоги!"
И говорю: "Забудь меня, любовь!"

Куда не глянь - леса, леса , леса.
Бежать? Но то - отчаянных удел.
За проволокой - жизни полоса.
У силы духа тоже есть предел.

Так хочется порой под пулю стать,
И скинуть это тело как одежду.
И жизнь свою на небе пролистать,
И ухватить летящую надежду.

Я обниму таёжную сосну,
Я знаю, что её сейчас тревожит.
Зачем тогда я эту жду весну?
Ведь не свершится то, что быть не может...

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Мне старушка осень на дождях гадала,
На листве опавшей долго ворожила.
Над моей рукою что-то бормотала,
Спать в своей избушке на ночь уложила.

Надо мной склонившись тихо в изголовьи,
Всё на боль шептала, отводя рукою.
А потом сказала: "Пусть душа поплачет,
Чтобы боль забыла, что потеря значит."

Плачь, душа, ведь сердце превратилось в лёд.
Плачь, душа, любовь здесь больше не живёт.
Плачь, душа, и боль моя ещё свежа.
Плачь, душа, моя душа.
Долго коротал я время у старушки.
Занесло листвою дверь в её избушку.
И когда дождями заливало душу,
Осень мне шептала: "Сердце своё слушай".

Жить с любовью трудно, без любви - грешно.
Пей из чаши жизни горькое вино.
Колдовским отваром напиваясь вдрызг,
Я в бреду молился: "Ты, любовь, вернись..."

Плачь, душа, ведь сердце превратилось в лёд.
Плачь, душа, любовь здесь больше не живёт.
Плачь, душа, и боль моя ещё свежа.
Плачь, душа моя душа.
Плачь, душа, ведь сердце превратилось в лёд.
Плачь, душа, любовь здесь больше не живёт.
Плачь, душа, сорвался с острия ножа.
Плачь, душа, моя душа.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Не провожай меня, не провожай.
Я не люблю, когда природа плачет,
Когда дождя в глазах - по самый край.
И крик "Прощай!" туман осенний прячет.

Не провожай меня сегодня в ночь.
Листвы опавшей на перроне много.
Пусть тепловоз везёт от счастья прочь.
Ты не вини меня за это строго.

Не провожай меня, не провожай.
И смерть в рассрочку - ещё цветочки.
Не провожай меня, не провожай,
Не хорони, ещё не точка.

Не провожай меня, наверняка,
Есть в этой жизни дом и у зэка.
Бродягу ждёт тайга, года холодные.
Пусть за колючкой - плоть, душа - свободная.

Не провожай меня, я всё сказал.
В обнимку с осенью еду в столыпинском.
Из сердца не гони, я загадал:
Если вернусь домой, порву навек с тоской!

Не провожай меня, в пути мой тепловоз,
Он увезёт меня, снег рельсы заметёт.
И катятся года по жизни под откос.
Застыла в венах кровь, и в сердце - только лёд.

Не провожай меня, судьбу не поменять.
Пытаюсь я понять, что взгляд твой значит.
Ну,крикни мне: "Родной, я буду ждать!",
И ты увидишь как мужчина плачет...

Не верь, не бойся не проси Не верь, не бойся, не проси
Твердил мне в детстве старший брат
Не верь, не бойся, не проси
Я повторял сто раз подряд
Я выжил, смерти вопреки
И душу чёрту не продал
Бывали в жизни косяки
Я падал в грязь, но повторял
Не верь, не бойся, не проси
Пусть все смеются над тобой
Не верь, не бойся, не проси
И говори на ты с судьбой

Не верь, не бойся, не проси
Не унижай себя, не надо
Не верь, не бойся, не проси
Зачем тебе законы стада
Я выжил на чужой войне
И на своей войне я выжил
Не поломали дух в тюрьме
Но как ломали, но я выжил
Не верь, не бойся, не проси
Но где же ты мой старший брат
Не верь, не бойся, не проси
В том, что я жив, не виноват

Не верь, не бойся, не проси
Пусть Бог рассудит, судит совесть
Не верь, не бойся, не проси
В трёх фразах жизненная повесть
Я выжил, друг пропал в Афгане
Я выжил, умер брат в тюрьме
Я выжил, но ведь был и ранен
Я выжил в тонущей стране
Не верь, не бойся, не проси
Но Боже, как душа болит
Не верь, не бойся, не проси
Пусть бы тогда я был убит

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Жизнь продолжается, не кончится пока,
И кто- то ставит на неё, как на бегах.
Я ей шепчу: "Зачем сдалась ты мне, убогая?"
Ну, а она: "Браток, я просто баба строгая".

Жизнь продолжается, хотя ворчит всегда.
По тёмным улочкам скитаются года.
И не торопится, устроится, бедовая,
Потёртая, упрямая, неновая.

Жизнь продолжается, но до обрыва только.
"Ну, угадай, жить, - говорит, - осталось сколько?"
Я ей твержу: "На кой тебе всё это сдалось?"
Ну, а она в ответ: "Совсем чуть-чуть осталось".

Жизнь продолжается, шатается за мной.
Я на неё махнул давно уже рукой.
В дырявых башмаках, потрёпанном прикиде.
Я на неё за это, в общем, не в обиде.

Жизнь продолжается, и, как кино немое,
Прокручивает жизнь , и время молодое,
Как пёс бездомный, к ногам жмётся и скулит,
И воет по ночам, и от тоски не спит.

Жизнь продолжается неписанным законом,
Скитается за мной по лагерям и зонам.
Когда сажусь я, и она со мной садится,
Хотя, я знаю, на меня за это злится.

Жизнь продолжается, я с нею в шоколаде.
Мы с ней живём отдельно, а не в общем стаде.
Бывает, что споткнётся, расшибётся в кровь -
Я руку ей подам: живи, моя любовь!

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Ворон надо мной опять кружится.
За столько лет мы подружились, вроде.
Седой старик, меня он не боится.
Я за колючкой, он же на свободе.

Я жить устал, ему же триста лет.
Я спрашивал его, зачем так много?
Коков вопрос - такой был и ответ.
Он в небо показал: спроси у Бога!

А ворон всё себе кружится.
Хотел ему сказать, но не сказал.
Мне от тоски хотелось удавиться.
Ты в клетке, ворон, точно не бывал.

Я от весны к весне года считаю,
А у тебя на крыльях пыль веков.
Свою судьбу я как альбом листаю,
Пытаясь, разобраться в ней без слов

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Поднимется с колен заря,
И в душу вломится апрель.
Девчонки дёрнут на моря,
Чтоб клафелин мешать в коктейль.
И заскулит, как та гармонь,
Потёрто-конченый лопатник.
Он плюнет мелочь мне в ладонь,
И за пивком пошлёт в подлятник.

А мне так хочется весны,
Подальше к югу от Москвы,
Где не в цене давно понты,
Где не мешают жить менты.
Хочу я в Сочи, нету мочи.
Поют мои там песни ночи.
Всем центровым куплю конфет,
И дам на счастье им монет.

Мой трёхлитровый банкомат
Отдаст последних баксов горсть,
И дрогнет трёхэтажный мат.
Лукаво глядя из трусов,
Безумно зыркнет паранойя.
И, чтоб базар был с ней короче,
Я ей скажу: "Оставь, пустое..."
Билет ей в зубы ткну до Сочи.

Поднимется с колен заря,
Зима со мной расторгнет брак.
И, в общем, проще говоря,
Поедет от весны чердак.
Поправив блузу на груди,
От зимнего очнувшись сна,
Любовь мне скажет: "Заходи.
На выход. Станция: "Весна".

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Ты мне снишься, когда светит луна.
Ты мне снишься, когда плачут дома,
Когда дождь стучит упрямо в окно,
Когда осень со мной смотрит кино.

Когда стаи сбиваются в клин,
Когда парки погружаются в дым.
Когда осень свой меняет прикид,
Ты в мой сон приходи без обид.

Ты мне снишься, и вот-вот пойдёт снег,
Тогда время замедляет свой бег,
И простужено фыркают авто,
Ну, а осень носит рваное пальто.

И, нахмурив брови, стоят
Фонари, как шеренга солдат.
А когда догорит жар свечи,
Ты тихонько мне в дверь постучи.

Постучи и спроси чуть дыша,
Как живёт здесь в печали душа?
Почему поёт грустно гитара?
Почему нет на столе самовара?

Ты тревогу мою успокой -
Завтра утром расстанусь с тобой.
Это завтра, а сегодня прости...
Ты в мой сон, невзначай приходи

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Убивали священника, божью жизнь за икону
Наплевав на земные, воровские законы
Убивали бесстрастно, отморозки пупые
Говорили угрюмо, Мы святоша блатные

Убивали священника, кровь текла по лицу
А он просто молился, за них Богу - Отцу
Убивали два выродка, кулаком, да в висок
За кусочек картона, за святой образок

Убивали священника, в небе ангелы плакали
Слёзы красным дождём, на распятие капали
Вы икону не тронте, это грех, бесье дело
Душегубам шептало, не остывшее тело

Убивали священника, за гроши, по приколу
Позабыли убогие, жизни не хитрую школу
Убивали священника, Бога в себе убивали
Он твердил, уходя, вас детки за это прощаю

Убивали священника, на развилке дорог
Для людей и людишек, будет это урок
Убивали себя, тупо, медленно, рвотно, противно
Позабывших голгофу, два бога, две твари, два сына.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Я священника просил, чтоб растолковал он мне
Водочьки ему налил, душу, чтоб нашёл в дерьме
Он же взял стакан стоящий, всё скажу как на духу
Я тебе не разводящий, говорю не как лоху

Хоть и Ангелом не быть, быть не надо и козлом
Двух богов нельзя любить,жизнь фальшива с двойным дном
Или жид или еврей, ты браток определись
Воробей, не соловей, Выбирай, потом молись

На двух стульях не сидеть, за сумой идёт тюрьма
Золотишко , часто медь, и фортуна не жена
Выпить можно, то не грех, совесть грех браток пропить
Подкоблучник, это смех, грех братишка бабу бить

За зимой идёт весна, грязь в душе нельзя измерить
Жизнь браток дана одна, так зачем же её херить
Даже если ты попал, будь философом, браток
А попал, то не пропал, в книге правда между строк

Не проси у Бога денег, Бог не любит попрошаек
Состоит жизнь из ступенек, Бог заблудшим помогает
Крест на шее, это срам, если нету в душе веры
Пусть он весом в килограм, вера не имеет меры

Водочки налей браток, мусорам прости обиды
Жизнь браток всегда урок, мысли, только лишь флюиды
Ты учись браток любить, жить учись своим умом
Ангелом тебе не быть, быть не надо и козлом

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

"От добра добра не ищут, - мне сказал отец однажды. -
А богатый - часто нищий, умереть нельзя, брат, дважды.
Часто верный друг - твой враг, ну а враг, по сути, - брат.
Да и крест не значит знак, что в раю нам кто-то рад.

А тюрьма - ещё не повод ломать жизнь как карандаш.
И зима в тайге - не холод, это только лишь пейзаж.
Дождь в судьбе - не есть ненастье, с бабой спать - не есть любовь.
Всё иметь - не значит счастье, нос разбить - не значит в кровь.

Самолёт - не есть полёт, это - платная услуга.
Грязь свинья всегда найдёт, но найдёт ли она друга?
И светить - не значит греть, а молчать - не значит слушать.
Жить, браток, - не есть стареть, ну а жрать - не значит кушать.

Быть бомжём - не значит сброд, это - духа состоянье.
И толпа - не есть народ, победить - не есть признанье.
Воровать - не значит вор, да и мент - не значит сука.
Говорить - не значит вздор, а грустить - не значит скука".

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Я поделюсь с тобой своей жарой,
Своей любовью щедро поделюсь.
Но только ты сегодня будь со мной,
Сегодня пусть не тронет тебя грусть.
Делюсь с тобой всем тем, что есть,
Делюсь всем тем, что накопил.
Сегодня я такой, какой я есть,
Бери, пока я это не пропил.

Бери без сдачи, бери задаром,
Пусть не достанусь залётным шмарам.
Бери, бери, пока дают,
Пусть хулиган, пусть баламут.
Бери, чтоб: ах! Бери, чтоб в визг,
Чтоб вдрабадан, чтоб сразу вдрызг.
Бери, не брезгуй, дорогая,
Ведь жизнь - как пуля та шальная.

Бери меня, я не совсем плохой.
уже я молод, и не "seсond hаnd". Гуляет вечер, как и я, бухой,
И пусть на нас косится этот мент,
И наше лето бабье впереди,
И зиму мы с тобой переживём,
И сердца зной, и глаз твоих дожди -
Всё пережить опять хочу с тобой.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков

Ой, влюбился я в красавицу,
А красавица мне нравится.
Я хожу вокруг да около,
А она не видит сокола.
А любовь та окаянная,
И меня дурманит, пьяная,
А красавица сидит в саду,
И не знает про мою беду.
В горло что-то не идёт кусок,
За окошком апрель мается.
Придремнула ночка на часок,
А проснётся - будет лаяться.
И тревожные заходят сны
В своих тихих, мягких тапочках.
Заболело сердце от весны,
Боль сгребла весну в охапочку.

Что ни день - сплошные праздники.
Девочки одели платьица,
Пацаны гудят, проказники,
Ну а день к закату катится.
Заскулила жалобно гармонь,
Потянулись к лесу парочки.
К пьянке чешется моя ладонь,
О любви поют гитарочки.

В капкане мерзнет волчья лапа,
А волк пополз с пригорка вниз.
И только кровь густым накрапом -
Он лапу сам себе отгрыз...
Он не боялся лютой боли,
Та боль - от собственных клыков,
Та боль - вела его на волю,
Чтоб волком быть среди волков